– Слушай, чего сейчас было, – проговорил я нетвердым голосом. – Еще бы немного – и загремел. Хорошо, Главный отстоял, а то бы каюк… Представляешь, чуть не обделался от страха. Этот Иннокентий… я-то на ихнюю крутизну насмотрелся…
Она облегченно вздохнула, на секунду прикрыв глаза, и сказала:
– Я все знаю, – после чего подошла и отобрала у меня бутылку. – Снимай куртку, майку, и разворачивайся ногами вот сюда.
Герда вытряхнула меня из рабочих шкур, сама тоже вылезла из своих черных кож, и мы уселись на кровати спиной к спине. Спина у нее была почти такая же горячая, как рука у Вельзевула.
– Это что значит? – поинтересовался я.
– Площадь контакта больше, – туманно пояснила моя начальница. – Знаешь, как воины пожимали руки перед Куликовской битвой? Возле локтя, так что не только ладони, но и предплечья соприкасались. Между людьми были другие отношения… Ты о чем думаешь?
– О Высоцком. Он же там за меня заступился. Боюсь, влетит ему за мои выходки…
Герда фыркнула, шевельнув лопатками.
– Твой Высоцкий давно здесь, раньше тебя пришел. Поднимись на девятый уровень, да посмотри.
– Ух ты, – восхитился я. – И что он там делает?
– Вроде кино какое-то снимает… Бабы всякие бросаются на него, как сумасшедшие… Кстати, спрашивал про тебя.
Мы помолчали.
– Знаешь, Герда, – сказал я, – в тебе что-то есть.
Она сделала спиной неопределенное движение и ответила почему-то шепотом:
– Никакая я не Герда… Меня Светлана зовут, я из Свердловска… Ты тоже мне нравишься…
Мы снова помолчали, и я спросил:
– А магистраль куда делась?
– Не знаю.
Я покачал головой и вздохнул:
– Ладно, разберемся…
Июнь 2004 г.